В Москве открылась новая экспериментальная сцена, где можно увидеть премьерный и остроумный спектакль «Омлет» – новый эксперимент опытных людей театра.

«Юмор – это убежище, в котором прячутся умные люди от мрачности и грязи».

Александр Вампилов

Режиссёрский дебют театроведа

Мне всегда хотелось увидеть театр, где всё по-настоящему. Как в жизни. Без бутафории. Например, артисты, проголодавшись, сначала готовят, а потом едят. И делают это так аппетитно, что… невольно включаешься в действие. «Омлет», который приготовят и съедят прямо на ваших глазах, – комедия, порой переходящая в буффонаду, а в финале достигающая высокой трагедии. Столь радикальное смешение жанров случается только в жизни.

«Омлет» – дебютная на столичных подмостках режиссёрская работа опытного и известного всей стране на протяжении 30 лет театроведа Александра Вислова, выступившего здесь также в качестве драматурга.

Написать комедию сложно. Поставить и сыграть комедию ещё сложнее. Современная отечественная драматургия, увы, всё чаще грешит пьесами, полными мрачной безысходности, а тут – и смешно, и остроумно, что, впрочем, не отменяет трагического содержания. По-моему, это редкостный, поистине чеховский дар, когда автор заставляет публику сначала смеяться, потом плакать…

Правда, есть одно «но». Чтобы вам стало уморительно смешно, надо как минимум соответствовать интеллектуальному уровню драматурга, включившему в свой текст довольно много скрытых цитат из классики мировой драматургии, и если не знать, откуда они, то… львиную долю юмора вы не поймёте.

На сцене два персонажа – артисты неизвестного нам N-ского драматического театра Аркадий и Геннадий, чьи имена отсылают нас к бессмертной пьесе «Лес» русского классика XIX века Александра Николаевича Островского, где среди персонажей – странствующие артисты Аркадий Счастливцев и Геннадий Несчастливцев, вечно путешествующие в поисках лучшей доли из Керчи в Вологду, из Вологды в Керчь. В пьесе «Омлет» артисты Аркадий и Геннадий играют, соответственно, Гильденстерна и Розенкранца: тут вам литературные аллюзии и к абсурдистской трагикомедии британского драматурга Тома Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», и к самому Вильяму нашему Шекспиру с его «Гамлетом», а «Омлет» – не что иное как транскрипция слова «Гамлет». Именно вокруг трагедии всех трагедий и выплетается интрига новой пьесы.

Два спектакля в одном

На камерной сцене, оформленной художником Ольгой Бодэ с предельным аскетизмом, лишь два стула, два гримировальных стола и радио, откуда транслируется спектакль «Гамлет». Удивительный эффект заключается в том, что мы, зрители, присутствуем параллельно на двух спектаклях: «Гамлете», идущем по трансляции в N-ском драматическом театре, и «Омлете» на новой экспериментальной сцене Театра  Российской Армии. Первый спектакль – ужасный, бездарный, воплощение затхлого академизма и творческой мертвечины, – достаточно взглянуть на морально устаревшие quasi-елизаветинские костюмы, в которые облачаются артисты, да «Гамлета» в таких уже полвека не играют! – и ясно, что транслируется в самом дурном смысле слова провинциальный спектакль, в котором самим артистам играть-то скучно, что уж говорить о зрителях, которых, судя по репликам персонажей, в зале «три калеки». А второй спектакль – весёлый, остроумный, живой, где два артиста, ожидая выхода на сцену, травят актёрские байки, иронизируют друг над другом, выясняют отношения, ссорятся, мирятся, едят и… мечутся в поисках смысла жизни. Народный артист России Артём Каминский – Аркадий, исполняющий роль Гильденстерна, и артист Сергей Данилевич – Геннадий, исполняющий роль Розенкранца, всего-навсего разговаривают! Они действуют словом. И… возникает эффект древнегреческой трагедии, где всё самое главное происходит за кулисами. Они рассказывают, а ты абсолютно отчётливо представляешь себе, что и как там было! И всерьёз начинаешь волноваться, что вот они выключили трансляцию спектакля и сейчас опоздают на выход. Ведь опоздают же!!! Например, я, актриса с богатым творческим воображением, сразу представляю: артист Данилевич не вышел вовремя на сцену. А у меня, играющей Гертруду, с ним диалог. Проходит минута. Другая. Его нет. Мои действия? Как выкрутиться и не сорвать спектакль? Бурный внутренний монолог молниеносно проносится в моей голове, и я невольно становлюсь соучастником действия. Создатели спектакля не заискивают перед зрителем, не просят его похлопать в ладоши или ответить на вопросы: модная в современном театре интерактивность здесь заключается в том, что зритель всем своим существом включатся в процесс эмоционально и вместе с актёрами участвует в действии в режиме реального времени.

Литературные шарады и реминисценции составляют самую вкусную начинку текста. Вот, например, диалог: «Нет маленьких ролей…» – «Кто сказал?!..» В зале хохот. Правда, в числе зрителей в день премьеры были в основном театроведы, режиссёры и актёры. И если не знать, что высказывание «нет маленьких ролей, есть маленькие актёры» принадлежит Станиславскому, то не имеющий профессионального отношения к театру человек вряд ли засмеётся… Поэтому порой меня одолевали сомнения: а может, это только наш, цеховой юмор? Может, врачу, инженеру всё это будет не смешно? На моё счастье в обсуждении спектакля по его окончании принимала участие женщина, педагог по профессии, которая полностью развеяла мои сомнения: «Ситуация профессионального тупика, нереализованности для учителей актуальна так же, как для артистов». Вечная тема несбывшейся мечты…

Конечно, драматург Александр Вислов использовал абсолютно беспроигрышный приём: пригласил зрителей за сцену и предложил им подышать пыльным воздухом кулис, а это так заманчиво для тех, кто там ни разу не был…

Главный Розенкранц современности

Кульминационной точкой в спектакле для меня – только не смейтесь, пожалуйста, – стал монолог Гамлета «Быть или нет быть» в исполнении Артёма Каминского. Помилуйте, но мы же знаем этот текст наизусть в разных переводах и в оригинале! Вы хотели удивить монологом Гамлета? Кого – меня?! А я сижу и плачу… Это самое сложное – преподнести давно известный, заезженный, избитый текст так, чтобы мы услышали его будто впервые в жизни. Артёму Каминскому это удалось. Удалось сыграть трагедию артиста, который всю жизнь играет Гильденстерна, мечтая о роли Принца Датского. Затем монолог Гамлета воодушевлённо подхватывает его партнёр Сергей Данилевич.

Старожилы Театра Российской Армии помнят Дон Жуана и Лепорелло в исполнении Артёма Каминского и Сергея Данилевича в незабываемом и уникальном – особенно с точки зрения сценографии – спектакле режиссёра Виктора Шамирова «Дон Жуан» по пьесе Алексея Константиновича Толстого. Гигантское пространство второй по величине в Европе сцены Театра Российской Армии столь эффектно и функционально больше не использовалось ни до, ни после этого спектакля. Так что, спаянному творческому дуэту Каминский – Данилевич, как и тому незабвенному спектаклю, более 20 лет. Как видим, партнёрство актёров окрепло за годы совместной работы.

Актёр Сергей Данилевич, «главный Розенкранц современности», как в шутку называет его товарищ, сразил меня наповал именно тем, что… вовсе не играл, ничего не изображал, зато был органичен как кошка. Его персонаж – гоголевский «маленький человек», вроде бы неудачник, сидящий всю жизнь не на вторых даже, а на эпизодических ролях. Ну и что?! Зато сколько в нём доброты, благородства, великих помыслов и раскалённых страстей… Цена такой роли – вся профессиональная жизнь. В 20 лет так не сыграешь, а в 50 просто будут другими глаза…

Эх, чёрств и горек актёрский хлеб. Спектаклем «Омлет» с названием, снижающим чрезмерный пафос, драматург, режиссёр и театровед Александр Вислов, человек, досконально знающий изнанку театра, суть театра, жуть театра – тем не менее пропел гимн тем, кто положил жизнь на алтарь храма Мельпомены. Смешной и остроумный гимн людям, которые пришли служить театру, чтобы в этом театре… Ой, нет. Пересказывать содержание не буду. Пойдите и посмотрите сами. «Омлет» того стоит.

P.S. Ближайший показ премьерного спектакля «Омлет» состоится 13 октября в 19:00 на экспериментальной сцене Театра Российской Армии.

Автор текста: Лилия ЯЩЕНКО FB